![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
catherine_cattyПоскольку вчера речь зашла о том, был ли красив Сен-Жюст, выкладываю текст, который я написала лет 7 назад. Как раз по теме. Я его чуть-чуть сократила и внесла кое-какие уточнения.
Предполагаемый бюст Сен-Жюста. 1839. Ф. Барбедьен. Блеранкур, музей франо-американского сотрудничества.
Бюст к теме поста не относится, просто я его недавно в сети отловила и решила выгулять.
Одним из самых интересных деятелей ВФР является Сен-Жюст. По-моему, он особенно популярен среди женской части населения, увлекающейся этим периодом. Ничего не поделаешь: особенности женской психологии: молодой, красивый, ранняя смерть «на взлете»…Но привлекательной внешностью обладали многие. Современники называют Барбару, Барера, Барраса, Эро де Сешеля… И на гильотину всходили многие. Перечислять не буду. Очень достойно умер? Уж это признавали даже злейшие враги: «В следующий день сидел он на роковой телеге почти один, имея осанку спокойную и вид, который ничего не являл отвратительного. Те, кто видел его за день на кафедре и смотрел потом как он шел на эшафот, заметили в нем то ж самое хладнокровие и то же выражение в чертах. Проклятия из многих тысяч уст, со всех сторон на него излетевшие, никак не поколебали его бесстрашия. Он смотрел на все глазами спокойными; вид эшафота не причинил ему ни малейшего ужаса, обремененный злодеяниями ненавистнейшими, омерзевший кровью невинности, приял он смерть как человек добродетельный, коему чувствование спокойной и неугрызаемой совести было бы утешением и подпорою» (Дез-Эсар). Но Людовик XVI и Дантон держались не хуже. Мужеству Марии-Антуанетты и Манон Ролан можно только позавидовать.
Людовик XVI на эшафоте обращается к народу 21 января 1793. XVIII в. Неизвестный художник. Национальная библиотека Франции.
Возможно, сюда добавляется еще такая несколько романтическая черта, как противоречие между внешним и внутренним обликом. Красивый молодой, человек, выглядевший моложе своих лет и несколько женственно, за год пробился из никому не известных провинциальных адвокатов на самый верх, в члены Комитета Общественного спасения. Это еще можно понять: с головой у него было все в порядке, храбрости не занимать, амбиций - море, да и язык был хорошо подвешен. Но ведь он еще и ездил в миссии в армию, где всегда добивался успеха. Какой ценой и с какими потерями - другой вопрос. Как известно, военные к штатским относятся не слишком уважительно. Во время нашей революции случалось, что комиссаров отстреливали. А тут… Полжизни отдала бы, лишь бы посмотреть, как Сен-Жюст «строил» генералов.
И вообще, каким же характером и силой воли надо обладать, чтобы настолько изменить себя. Типичный юноша конца 18 века: поэт и вольнодумец, способный, но беспутный, без особой цели в жизни вдруг превращается в потрясающего политического деятеля, которого не забыли и через 200 лет после смерти. А ведь практически все, что он сделал, совершено за 2 года: сентябрь 1792 - избран в Национальный Конвент, июль 1794 - казнен. 23 месяца.
Я ориентировалась на портреты, написанные при жизни Сен-Жюста. Лично мне больше всего нравится бюст Давида Анжерского. Вот где воистину лицо «ангела смерти»: строгое, гордое, холодное, жестокое. Как говорится, сидеть и любоваться. Но не будем грешить против истины: изваяли его в первой трети 19 века. И, значит, делали не с натуры. Увы.
Сен-Жюст. XIX в. Давад Анжерский. Блеранкур, музей франко-американского сотрудничества.
Признаюсь, первая мысль, которая меня посетила при изучении его прижизненных портретов: что же здесь красивого? Не скажу, что урод, но явно не вызывает ожидаемого восторга. На мой взгляд, изумительно хорош Верньо . Но нигде ни разу не встречала, чтобы кто-то восхищался его внешностью. О вкусах не спорят. Хотя надо учитывать и то, что эстетический идеал за два века изменился. Судя по портретам других конвентских красавцев, модными в то время были правильные, но не грубые черты лица, округлый, мягкий овал лица, небольшой рот, изогнутые брови. Ничего животного, чувственного. Тип «мачо» - явно не из той эпохи.
Верньо. XVIII в. Дюрамо.
А что же литература? Увы, вероятно читатели 18 века обладали более развитым воображением, чем мы. Поскольку в романах описание героев обычно звучит так: «Она была мила, как ангел». И все. «Красивый, ладно сложенный молодой человек». Остальное домыслите сами. Мне до сих пор интересно, как же выглядел виконт де Вальмон? К сожалению, спросить не у кого, Шадерло де Лакло скончался много лет назад.
Итак, описанием внешности героев авторы своих читателей особенно не баловали. Но кое-что все же удалось отыскать:
«Многие находили, что я красивый парень, насколько может быть красив простой крестьянин с обветренным и загорелым на солнце лицом» (Мариво).
«Городской наряд, прекрасные кудри, которыми вы теперь не пренебрегаете, непринужденность в обращении, которую вы все больше усваиваете, превратили вас совсем в другого человека и придают вам… придают вам обольстительный вид. Густые, правильного рисунка брови придают вашим большим глазам особую живость…впрочем, глаза пока что говорят только о робости; у вас орлиный нос, хоть он и длинноват, однако вас не портит. А губы… никогда еще не видела я таких пунцовых! Как они свежи! Вы прекрасно сложены, хотя еще и не вошли в полную силу…Кто бы подумал, когда вы приехали, что под забрызганными сапогами скрываются такие точеные ноги?» (Ретиф де ла Бретон)
По словам Филдинга, девушки часто обращают внимание «только на внешность, и на вещи ничтожные и преходящие, как, например, на румяные щеки, маленькие белые руки, черные, как смородина, глаза, волнистые локоны, покрытый нежным пушком подбородок, стройную талию…»
А вот сам Сен-Жюст рассказывает о красавце-рыцаре: «Его светлые волосы спускались золотыми волнами. Под дугами эбеновых бровей можно было увидеть лазурь его прекрасных глаз» (В принципе, это - стихи. Но поэт из меня никакой, так что - извините).
Довольно детально обрисованы женские прелести в эротических романах или в воспоминаниях Казановы. Просто на все случаи жизни: блондинки, брюнетки…С мужчинами здесь дело обстоит гораздо хуже. Во-первых, очень часто героями любовных приключений становятся толстые страшные монахи. Ничего не поделаешь: особенности мышления вольнодумцев того времени. Литературное направление «либертинаж» предусматривало «оскорбление нравственности, религии и государства». Вот таким образом церковь и пинали. Во-вторых, здесь также присутствует принцип «краткость - сестра таланта». Если и встречается описание героя с приятной внешностью, то это звучит примерно так: «красивый брюнет, сложенный подобно Гераклу».
Но есть и исключения. Джон Клеланд, английский автор, пишет более подробно: «Даже некоторая вялость и бледность этого лица, на котором после излишеств ночи лилия временно одолела розу, придавали невыразимую прелесть чертам, краше которых не сыскать; глаза его, смеженные сном, красиво осеняли длинные ресницы, а над ними… никаким карандашом не вывести две эти дуги, украшавшие его лоб - благородный, высокий, совершенно белый и гладкий. А вот и пара пунцовых губ, пухлых и вздувшихся, словно их только что пчела ужалила…» «Он также был прекрасно сложен… Кроме того, я обратила внимание на каштановые волосы, огромные черные глаза и великолепную кожу» (де Сад).
Юноша. XVIII в. Аль. Лувр.
Подытожим. Вот качества, которыми должен был обладать красивый молодой человек второй половины 18 века:
великолепная кожа, не тронутая загаром (моду на который ввела лишь Коко Шанель в начале 20 века),
длинные, завитые, хорошо причесанные волосы,
высокий лоб,
брови, изогнутые правильными дугами,
большие глаза,
длинные ресницы,
не слишком большой нос,
яркие губы,
стройная фигура,
небольшие руки,
точеные ноги (а как же иначе, штаны до колена, а дальше - чулки).
Итого: 11 баллов.
То есть идеал мужской красоты вполне соответствует женственной моде 18 века. Оговорюсь сразу: я рассматриваю здесь взгляды дворянства и зарождающейся интеллигенции. У других сословий могло быть иное мнение на этот счет. В 18 веке мужская и женская аристократические моды были близки: парики и мушки носили все, пудрились и красились все. Похожим был даже крой костюма. Если рассматривать картины того времени, удивляют узкие плечи у мужчин и преувеличенно широкие полы камзола или кафтана. Линии фигуры нарушены. В 80-90-х годах ситуация начала меняться. И костюмы 19 века уже соответствуют нормальным пропорциям мужской фигуры: широкий плечи, узкие бедра (Ну, кроме тех персонажей, кто в жизни стройностью не отличался).
Костюм парадный в.к. Александра Павловича. 1790-е. Эрмитаж.
Мундир Лгв Егерского полка императора Александра Павловича. 1812-1817. Музей гвардии.
Существовали национальные особенности. У нас, в России, практически всех людей, достигших высокого положения, на портретах изображали еще и толстобрюхими, невзирая на настоящие параметры модели. Все верно: дородность на Руси - признак благополучия. Даже Григорий Орлов, который был известен своей стройностью, на картинах выглядит чрезвычайно упитанным. Хотя «самого красивого мужчину империи» и его двоюродного брата Зиновьева, развлекающихся на карнавале в Кенигсберге, Болотов описывал так: «Поелику оба они были высокого и ровного роста, и оба имели прекрасную талию…» Отмечу, что писал это Болотов для себя и публиковать свои воспоминания не собирался вовсе. Так что вопрос о подхалимаже отпадает сам собой.
Григорий Орлов. 1763. Рокотов. Третьяковка.
Кроме того, в 18 веке художникам предписывалось исправлять «недостатки натуры» и «угождать госпожам и кавалерам». То есть рисовали не то, что видели, а то, что считалось красивым. А уж похож или нет изображенный на картине человек на свой оригинал - дело десятое. На всех официальных портретах наша Екатерина II представляет собой приятную моложавую даму средних лет. Но позвольте, к концу царствования ей было уже сильно за 60! Для того времени - более чем почтенный возраст. К
Екатерина II. 1794. Левицкий. Новгородский гос. объединенный музей-заповедник.
Выводы:
1. «Если на клетке с ослом ты видишь надпись «тигр», не верь глазам своим». А именно: человек, изображенный на портрете, вовсе не обязательно выглядел именно так в реальности. Причин может быть великое множество: особенности живописи этого времени, приемы рисования того или иного художника, его настроение и особенное видение мира, дань моде и т.д. Кроме того, краски выцветают или темнеют, пастель осыпается, карандаш стирается и пр.
2. «А ножонка-то, ножонка!
Тьфу ты! Словно у цыпленка!
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».
То есть: ни одна сегодняшняя большеротая, тощая, высоченная победительница конкурса «мисс как-ее-там» (манекенщица, фотомодель, телезвезда… - продолжите сами) в 18 веке особым успехом бы не пользовалась. Тогда ценились фигуристые девицы отнюдь не гренадерского роста с маленьким ротиком. Весь из себя мужественный ковбой с загорелым, обветренным лицом, курящий сигареты «Мальборо» в известной рекламе, нашими предками был бы назван грубым мужланом. И наоборот: признанный красавец того времени вовсе не обязательно будет считаться таковым в наше.
Итак, портреты Сен-Жюста.
Сен-Жюст. XVIII. Физионотрас, приплетенный к томику поэмы «Органт».
Физионатрас - это профиль, нарисованный с помощью специального механизма по тени человека, оставленной на экране. Выходит, его надо считать одним из самых точных портретов Сен-Жюста. Но тогда где знаменитый «античный профиль»? Вполне себе милый небольшой носик с четко выраженной переносицей. На другом портрете в профиль нос практически продолжает линию лба. Античность, античность…Очень светлые волосы. Напудрены? И какой вообще цвет волос у этого человека? В литературе мне встречались все возможные варианты: от белокурых до черных.
Сен-Жюст. 1793. Прюдон. Лион, Музей изящных искусств.
Честно говоря, меня очень смущает датировка: 1793 год. И дело даже не в совершенно щенячьем облике: нежные краски лица, легкий румянец, грустные глаза, слабая улыбка, полные мягкие губы …Как мне кажется, такой простой свободный галстук-обмоточку носили еще до революции либо в самый первый ее год. На портрете, приплетенном к поэме «Органт», - как раз такой. И на портрете Робеспьера Аделаиды Лабий-Гияр, который мне встречался с такими подписями: «Робеспьер в юности» и «Робеспьер в костюме депутата третьего сословия» - тоже. Кроме того, воротник фрака низкий и узкий. Неужели это действительно 1793 год? Уж слишком одежда не соответствует моде того времени…Человек, который всегда был щеголем, про которого ходили упорные слухи, что именно он изобрел высокий галстук с бантом, изображен в очень простом костюме. Тогда как на всех остальных портретах Сен-Жюст одет по последней моде, вплоть до серег. Где-то мне встретилось замечательное выражение «революционный дэндизм Сен-Жюста». А разве здесь - дэнди?
И потом, все-таки на других портретах этого периода (того же Давида, например) перед нами предстает совсем иной человек. Человек, повидавший жизнь, имеющий определенные цели, знающий, что такое власть. Не то выражение лица, не те глаза (на других картинах, написанных в том же ракурсе, - очень тяжелые веки), улыбка… Ну не могу я поверить, что портрет Прюдона написан в 1793 году. Этот человек - член могущественного Комитета Общественного спасения? Помнится, Карлейль назвал Сен-Жюста «юношей, больше похожим на студента, чем на сенатора». Но писали и о надменности, о холодности «архангела террора». Внешность бывает обманчива, но все-таки власть накладывает свой отпечаток. Здесь же просто милый провинциальный мальчик, у которого все еще впереди. Так что я, как Станиславский, «Не верю!».
Сен-Жюст. XVIII в. Неизвестный художник по оригиналу Прюдона. Блеранкур, музей франко-американского сотрудничества.
Здесь можно повторить все, относящееся к предыдущему портрету. И еще удивиться: на оригинале молодой человек был хотя бы миловиден. Здесь...
Сен-Жюст. 1790-е. В. Неизвестный художник, возможно, его звали Франсуа. Карнавале.
Никакой щенячести нет и в помине. Спокойный, немного грустный молодой человек, уверенный в себе. (Впрочем, веселым его ни разу не нарисовали. С этой точки зрения Кристофер Томпсон, хороший, но очень неулыбчивый актер, сыгравший в «Великой Французской революции», подошел на роль Сен-Жюста просто идеально.) И холодный. Связи между ним и зрителем практически не возникает. Как будто человек отгородился от всего мира, замкнулся в себе. Это особенно заметно, если сравнить его с теплым, «мягким» портретом Прюдона.
Модный синий фрак, высокий галстук с бантом. Челочка, расчесанная на прямой пробор. По словам Кабанеса и Насса эта прическа была популярна до конца 1793 года. Злые языки утверждали, что Бийо-Варенн, у которого были не слишком хорошие волосы, носил паричок такого фасона. На цветной пастели видно, что лицо бледное, под глазами залегли темные тени. Сказываются бессонные ночи, работа на износ, вечное напряжение…Светлые рыжеватые волосы, тогда как у Прюдона и Давида - темно-русые или каштановые. Серо-голубые глаза. На других портретах - скорее карие. Но масляные краски темнеют со временем. Здесь же - пастель. Самый достоверный в отношении цвета портрет?
Сен-Жюст. Неизвестный художник. Карнавале.
Портрет, похожий на предыдущий, но выражение лица совершенно иное. Здесь это просто печальный юноша. Если не знать, кто здесь изображен, и в голову не придет, что этот мальчик обладал железным характером и непреклонной волей. Одет исключительно по моде. Серьги в ушах, высокий воротник фрака, жилет с двумя отворотами.
Сен-Жюст. XVIII в. Грез. Частная коллекция.
Существует понятие «грезовские головки» (обычно имеются в виду женские), то есть что-то нежное, элегантное, воздушное. Для дамского художника умение так рисовать - достоинство. Но рисует-то он политического деятеля. А мы видим замечтавшегося миловидного женственного юношу с совершенно отсутствующим взглядом, устремленным в светлое будущее… Оставим это на совести Греза? Или он действительно выглядел так, знаменитый комиссар Рейнской и Северной армий? А ведь здесь он хорош, просто загляденье. Овал лица более вытянутый, чем на других картинах, изогнутые брови, большие глаза, полуулыбка. Интересно, как это выглядит в цвете?
Сен-Жюст. 1793. Официально – неизвестный художник, возможно – К. Герен или Р. Юбер. Карнавале.
Крупные серьги-кольца. Ну, прямо что у твоего цыгана. «Рабские кольца». Их носили и мужчины, и женщины. В обоих ушах. Собственно говоря, это давно стало «фирменным знаком» Сен-Жюста в кинематографе, но обычно актеры, играющие его, надевают одну серьгу, что более соответствует теперешнему менталитету. Вероятно, по замыслу режиссеров, мужчина с двумя серьгами будет выглядеть несколько двусмысленно. «Леди и герцог» («Англичанка и герцог») и «Наполеон» - два фильма, где я видела «рабские кольца», надетые правильно: по серьге в каждом ухе. Спасибо Эрику Ромеру, А. Гансу и их художникам по костюмам.
Наверное, наиболее часто печатаемый портрет. Поскольку, видимо, он отражает представление историков (особенно советских) о Сен-Жюсте как о монтаньяре, члене великого Комитета Общественного спасения, комиссаре и пр. и пр. Возможно, так оно и есть. Это лицо, твердое, волевое, не сравнить с тем, что написал Грез. Как будто другой человек.
Сен-Жюст. 1790-е. Давид, Коллекция Дюрюи.
Довольно ехидная физиономия на мой взгляд. Впрочем, судя по ответу Сен-Жюста Камилю Демулену («А ты понесешь свою голову, как святой Денис»), язвой он был еще той. Волосы длиннее, чем на других портретах, исключая гереновский. Лицо как будто осунулось, потеряло округлость, стало жестче, циничнее, надменнее. Вот где характер-то проявляется! Мне кажется, именно на этом портрете, не считая эстампа 1794 года, Сен-Жюст выглядит наиболее «взрослым». А какой франт! Шляпа, высокие воротники, узорчатый алый жилет…Он как будто сошел со страниц «Cabinet de modes ou Les modes nouvelles». (Этот журнал в 1793 году «эмигрировал» в Гарлем, но продолжал ориентироваться на английские и французские фасоны). Интересно, что энциклопедии моды датируют галстук, завязанный таким образом, как здесь, 1795 годом.
Сен-Жюст. 1794. Эстамп. Версаль.
Эстамп, вызвал у меня некоторое недоумение. Человек, изображенный, на нем, выглядит не лучшим образом. Кажется, что ему не 26 (ну ладно, почти 27) лет, а гораздо больше. Кроме того, смущает распахнутый ворот рубахи, что для Сен-Жюста, всегда следовавшего правилам приличия в отношении одежды, несвойственно. А обнажать шею мужчине в 18 веке не подобало. Потемкин настолько поразил графа де Сегюра, посетившего Россию в 1785-89 годах, своим вопиюще неприличным поведением, что француз в своих воспоминаниях упомянул об этом дважды: «Когда, бывало, видишь его небрежно лежащего на софе, с распушенными волосами, с туфлями на босу ногу, с открытой шеей…»; Потемкин «чаще всего ходил в халате на меху, с открытой шеей, в широких туфлях, с распущенными и нечесаными волосами». Ну, так то Потемкин. Да и вообще, русские - люди странные.
Но рисунок, с которого потом гравировали, сделан, похоже, 10 термидора, то есть после бессонных ночей (как минимум двух), стресса, крушения надежд и т.д. После такого человек явно не будет похож на картинку из модного журнала. Волосы прямые (развились?) и почти короткие, едва закрывают уши. Уже острижены для гильотины? Или мода изменилась? Раздвоенный подбородок. Интересно: эта деталь нигде больше не встречается.
Огюст Луи де Талейран. 1792. Грез. Сент-Омер, музей Отель Санделин.
Ах, как хотелось бы, чтоб этот молодой человек оказался Сен-Жюстом! Пару раз высказали и такое предположение. Но, увы, официальная версия – племянник Талейрана.
На мой взгляд, практически на всех портретах, нарисованных в три четверти, можно отметить общие черты: нос, линия губ, пожалуй, глаза. Очень по-разному изображен овал лица и брови. По свидетельству Нодье, брови были черные и прямые, что и отображено на некоторых картинах, авторы которых, видимо, пожертвовали красотой, но были более честны в отношении своей модели.
На многих портретах волосы «ангела смерти» подвиты на концах, челка прямая, разделенная на две части. Лишь Прюдон изобразил легкомысленные кудряшки по всей голове. И на картине кисти Давида - длинные локоны. Здесь природе явно помогли щипцы или папильотки. Этот человек очень следил за своей внешностью, что характерно для образованных мужчин 18 века.
Амель и Мишле (не современники, но историки) писали про очень светлые голубые глаза Сен-Жюста. Такие глаза иногда производят жуткое впечатление. Но на цветных портретах (Прюдона, Франсуа и Давида) их цвет варьируется от серо-голубых до карих. Виновато плохое качество иллюстраций? Или люди заранее видели в Сен-Жюсте некоего героя, обладающего сверхсилой, и приписывали ему то, чего и в помине не было?
В заключение попробуем оценить внешность нашего героя по получившейся 11-бальной шкале:
великолепная кожа, не тронутая загаром (да, хотя в 1793-1794 годах его лицо приобрело серый, землистый оттенок, но попробуй пожить в такой обстановке - совсем позеленеешь). Так что - 1 балл,
длинные, завитые, хорошо причесанные волосы (безусловно, да) -1 балл,
высокий лоб (нет, лоб очень низкий) - 0 баллов,
брови, изогнутые правильными дугами (непонятно, но скорее нет, чем да) - 0,5 балла,
большие глаза (да) - 1 балл,
длинные ресницы (возможно) - 0,5 балла,
не слишком большой нос (нос, пожалуй, длинноват) - 0,5 балла,
яркие губы (да) - 1 балл,
стройная фигура (судя по воспоминаниям современников - да, кроме того - не коротышка, а высокого или среднего роста) - 1 балл,
небольшие руки (судя по портрету Греза - да) - 1 балл,
точеные ноги (кто его знает, но вроде никто на кривоногость не жаловался) - 0, 5 балла.
Итого: 8 баллов из 11.
Выходит, с точки зрения физической привлекательности Луи Антуан Леон Флорель Сен-Жюст явно был выше среднего уровня. Но вопросы остались.
«Лицо Сен-Жюста отнюдь не представляло собой того изящного сочетания тонких черт, какое придал ему льстивый карандаш литографа. Тем не менее, он был красив…» (Ш. Нодье) Так как же в конце-то концов выглядел этот человек? И какому портрету можно верить?
Предполагаемый бюст Сен-Жюста. 1839. Ф. Барбедьен. Блеранкур, музей франо-американского сотрудничества.
Бюст к теме поста не относится, просто я его недавно в сети отловила и решила выгулять.
Одним из самых интересных деятелей ВФР является Сен-Жюст. По-моему, он особенно популярен среди женской части населения, увлекающейся этим периодом. Ничего не поделаешь: особенности женской психологии: молодой, красивый, ранняя смерть «на взлете»…Но привлекательной внешностью обладали многие. Современники называют Барбару, Барера, Барраса, Эро де Сешеля… И на гильотину всходили многие. Перечислять не буду. Очень достойно умер? Уж это признавали даже злейшие враги: «В следующий день сидел он на роковой телеге почти один, имея осанку спокойную и вид, который ничего не являл отвратительного. Те, кто видел его за день на кафедре и смотрел потом как он шел на эшафот, заметили в нем то ж самое хладнокровие и то же выражение в чертах. Проклятия из многих тысяч уст, со всех сторон на него излетевшие, никак не поколебали его бесстрашия. Он смотрел на все глазами спокойными; вид эшафота не причинил ему ни малейшего ужаса, обремененный злодеяниями ненавистнейшими, омерзевший кровью невинности, приял он смерть как человек добродетельный, коему чувствование спокойной и неугрызаемой совести было бы утешением и подпорою» (Дез-Эсар). Но Людовик XVI и Дантон держались не хуже. Мужеству Марии-Антуанетты и Манон Ролан можно только позавидовать.
Людовик XVI на эшафоте обращается к народу 21 января 1793. XVIII в. Неизвестный художник. Национальная библиотека Франции.
Возможно, сюда добавляется еще такая несколько романтическая черта, как противоречие между внешним и внутренним обликом. Красивый молодой, человек, выглядевший моложе своих лет и несколько женственно, за год пробился из никому не известных провинциальных адвокатов на самый верх, в члены Комитета Общественного спасения. Это еще можно понять: с головой у него было все в порядке, храбрости не занимать, амбиций - море, да и язык был хорошо подвешен. Но ведь он еще и ездил в миссии в армию, где всегда добивался успеха. Какой ценой и с какими потерями - другой вопрос. Как известно, военные к штатским относятся не слишком уважительно. Во время нашей революции случалось, что комиссаров отстреливали. А тут… Полжизни отдала бы, лишь бы посмотреть, как Сен-Жюст «строил» генералов.
И вообще, каким же характером и силой воли надо обладать, чтобы настолько изменить себя. Типичный юноша конца 18 века: поэт и вольнодумец, способный, но беспутный, без особой цели в жизни вдруг превращается в потрясающего политического деятеля, которого не забыли и через 200 лет после смерти. А ведь практически все, что он сделал, совершено за 2 года: сентябрь 1792 - избран в Национальный Конвент, июль 1794 - казнен. 23 месяца.
Я ориентировалась на портреты, написанные при жизни Сен-Жюста. Лично мне больше всего нравится бюст Давида Анжерского. Вот где воистину лицо «ангела смерти»: строгое, гордое, холодное, жестокое. Как говорится, сидеть и любоваться. Но не будем грешить против истины: изваяли его в первой трети 19 века. И, значит, делали не с натуры. Увы.
Сен-Жюст. XIX в. Давад Анжерский. Блеранкур, музей франко-американского сотрудничества.
Признаюсь, первая мысль, которая меня посетила при изучении его прижизненных портретов: что же здесь красивого? Не скажу, что урод, но явно не вызывает ожидаемого восторга. На мой взгляд, изумительно хорош Верньо . Но нигде ни разу не встречала, чтобы кто-то восхищался его внешностью. О вкусах не спорят. Хотя надо учитывать и то, что эстетический идеал за два века изменился. Судя по портретам других конвентских красавцев, модными в то время были правильные, но не грубые черты лица, округлый, мягкий овал лица, небольшой рот, изогнутые брови. Ничего животного, чувственного. Тип «мачо» - явно не из той эпохи.
Верньо. XVIII в. Дюрамо.
А что же литература? Увы, вероятно читатели 18 века обладали более развитым воображением, чем мы. Поскольку в романах описание героев обычно звучит так: «Она была мила, как ангел». И все. «Красивый, ладно сложенный молодой человек». Остальное домыслите сами. Мне до сих пор интересно, как же выглядел виконт де Вальмон? К сожалению, спросить не у кого, Шадерло де Лакло скончался много лет назад.
Итак, описанием внешности героев авторы своих читателей особенно не баловали. Но кое-что все же удалось отыскать:
«Многие находили, что я красивый парень, насколько может быть красив простой крестьянин с обветренным и загорелым на солнце лицом» (Мариво).
«Городской наряд, прекрасные кудри, которыми вы теперь не пренебрегаете, непринужденность в обращении, которую вы все больше усваиваете, превратили вас совсем в другого человека и придают вам… придают вам обольстительный вид. Густые, правильного рисунка брови придают вашим большим глазам особую живость…впрочем, глаза пока что говорят только о робости; у вас орлиный нос, хоть он и длинноват, однако вас не портит. А губы… никогда еще не видела я таких пунцовых! Как они свежи! Вы прекрасно сложены, хотя еще и не вошли в полную силу…Кто бы подумал, когда вы приехали, что под забрызганными сапогами скрываются такие точеные ноги?» (Ретиф де ла Бретон)
По словам Филдинга, девушки часто обращают внимание «только на внешность, и на вещи ничтожные и преходящие, как, например, на румяные щеки, маленькие белые руки, черные, как смородина, глаза, волнистые локоны, покрытый нежным пушком подбородок, стройную талию…»
А вот сам Сен-Жюст рассказывает о красавце-рыцаре: «Его светлые волосы спускались золотыми волнами. Под дугами эбеновых бровей можно было увидеть лазурь его прекрасных глаз» (В принципе, это - стихи. Но поэт из меня никакой, так что - извините).
Довольно детально обрисованы женские прелести в эротических романах или в воспоминаниях Казановы. Просто на все случаи жизни: блондинки, брюнетки…С мужчинами здесь дело обстоит гораздо хуже. Во-первых, очень часто героями любовных приключений становятся толстые страшные монахи. Ничего не поделаешь: особенности мышления вольнодумцев того времени. Литературное направление «либертинаж» предусматривало «оскорбление нравственности, религии и государства». Вот таким образом церковь и пинали. Во-вторых, здесь также присутствует принцип «краткость - сестра таланта». Если и встречается описание героя с приятной внешностью, то это звучит примерно так: «красивый брюнет, сложенный подобно Гераклу».
Но есть и исключения. Джон Клеланд, английский автор, пишет более подробно: «Даже некоторая вялость и бледность этого лица, на котором после излишеств ночи лилия временно одолела розу, придавали невыразимую прелесть чертам, краше которых не сыскать; глаза его, смеженные сном, красиво осеняли длинные ресницы, а над ними… никаким карандашом не вывести две эти дуги, украшавшие его лоб - благородный, высокий, совершенно белый и гладкий. А вот и пара пунцовых губ, пухлых и вздувшихся, словно их только что пчела ужалила…» «Он также был прекрасно сложен… Кроме того, я обратила внимание на каштановые волосы, огромные черные глаза и великолепную кожу» (де Сад).
Юноша. XVIII в. Аль. Лувр.
Подытожим. Вот качества, которыми должен был обладать красивый молодой человек второй половины 18 века:
великолепная кожа, не тронутая загаром (моду на который ввела лишь Коко Шанель в начале 20 века),
длинные, завитые, хорошо причесанные волосы,
высокий лоб,
брови, изогнутые правильными дугами,
большие глаза,
длинные ресницы,
не слишком большой нос,
яркие губы,
стройная фигура,
небольшие руки,
точеные ноги (а как же иначе, штаны до колена, а дальше - чулки).
Итого: 11 баллов.
То есть идеал мужской красоты вполне соответствует женственной моде 18 века. Оговорюсь сразу: я рассматриваю здесь взгляды дворянства и зарождающейся интеллигенции. У других сословий могло быть иное мнение на этот счет. В 18 веке мужская и женская аристократические моды были близки: парики и мушки носили все, пудрились и красились все. Похожим был даже крой костюма. Если рассматривать картины того времени, удивляют узкие плечи у мужчин и преувеличенно широкие полы камзола или кафтана. Линии фигуры нарушены. В 80-90-х годах ситуация начала меняться. И костюмы 19 века уже соответствуют нормальным пропорциям мужской фигуры: широкий плечи, узкие бедра (Ну, кроме тех персонажей, кто в жизни стройностью не отличался).
Костюм парадный в.к. Александра Павловича. 1790-е. Эрмитаж.
Мундир Лгв Егерского полка императора Александра Павловича. 1812-1817. Музей гвардии.
Существовали национальные особенности. У нас, в России, практически всех людей, достигших высокого положения, на портретах изображали еще и толстобрюхими, невзирая на настоящие параметры модели. Все верно: дородность на Руси - признак благополучия. Даже Григорий Орлов, который был известен своей стройностью, на картинах выглядит чрезвычайно упитанным. Хотя «самого красивого мужчину империи» и его двоюродного брата Зиновьева, развлекающихся на карнавале в Кенигсберге, Болотов описывал так: «Поелику оба они были высокого и ровного роста, и оба имели прекрасную талию…» Отмечу, что писал это Болотов для себя и публиковать свои воспоминания не собирался вовсе. Так что вопрос о подхалимаже отпадает сам собой.
Григорий Орлов. 1763. Рокотов. Третьяковка.
Кроме того, в 18 веке художникам предписывалось исправлять «недостатки натуры» и «угождать госпожам и кавалерам». То есть рисовали не то, что видели, а то, что считалось красивым. А уж похож или нет изображенный на картине человек на свой оригинал - дело десятое. На всех официальных портретах наша Екатерина II представляет собой приятную моложавую даму средних лет. Но позвольте, к концу царствования ей было уже сильно за 60! Для того времени - более чем почтенный возраст. К
Екатерина II. 1794. Левицкий. Новгородский гос. объединенный музей-заповедник.
Выводы:
1. «Если на клетке с ослом ты видишь надпись «тигр», не верь глазам своим». А именно: человек, изображенный на портрете, вовсе не обязательно выглядел именно так в реальности. Причин может быть великое множество: особенности живописи этого времени, приемы рисования того или иного художника, его настроение и особенное видение мира, дань моде и т.д. Кроме того, краски выцветают или темнеют, пастель осыпается, карандаш стирается и пр.
2. «А ножонка-то, ножонка!
Тьфу ты! Словно у цыпленка!
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».
То есть: ни одна сегодняшняя большеротая, тощая, высоченная победительница конкурса «мисс как-ее-там» (манекенщица, фотомодель, телезвезда… - продолжите сами) в 18 веке особым успехом бы не пользовалась. Тогда ценились фигуристые девицы отнюдь не гренадерского роста с маленьким ротиком. Весь из себя мужественный ковбой с загорелым, обветренным лицом, курящий сигареты «Мальборо» в известной рекламе, нашими предками был бы назван грубым мужланом. И наоборот: признанный красавец того времени вовсе не обязательно будет считаться таковым в наше.
Итак, портреты Сен-Жюста.
Сен-Жюст. XVIII. Физионотрас, приплетенный к томику поэмы «Органт».
Физионатрас - это профиль, нарисованный с помощью специального механизма по тени человека, оставленной на экране. Выходит, его надо считать одним из самых точных портретов Сен-Жюста. Но тогда где знаменитый «античный профиль»? Вполне себе милый небольшой носик с четко выраженной переносицей. На другом портрете в профиль нос практически продолжает линию лба. Античность, античность…Очень светлые волосы. Напудрены? И какой вообще цвет волос у этого человека? В литературе мне встречались все возможные варианты: от белокурых до черных.
Сен-Жюст. 1793. Прюдон. Лион, Музей изящных искусств.
Честно говоря, меня очень смущает датировка: 1793 год. И дело даже не в совершенно щенячьем облике: нежные краски лица, легкий румянец, грустные глаза, слабая улыбка, полные мягкие губы …Как мне кажется, такой простой свободный галстук-обмоточку носили еще до революции либо в самый первый ее год. На портрете, приплетенном к поэме «Органт», - как раз такой. И на портрете Робеспьера Аделаиды Лабий-Гияр, который мне встречался с такими подписями: «Робеспьер в юности» и «Робеспьер в костюме депутата третьего сословия» - тоже. Кроме того, воротник фрака низкий и узкий. Неужели это действительно 1793 год? Уж слишком одежда не соответствует моде того времени…Человек, который всегда был щеголем, про которого ходили упорные слухи, что именно он изобрел высокий галстук с бантом, изображен в очень простом костюме. Тогда как на всех остальных портретах Сен-Жюст одет по последней моде, вплоть до серег. Где-то мне встретилось замечательное выражение «революционный дэндизм Сен-Жюста». А разве здесь - дэнди?
И потом, все-таки на других портретах этого периода (того же Давида, например) перед нами предстает совсем иной человек. Человек, повидавший жизнь, имеющий определенные цели, знающий, что такое власть. Не то выражение лица, не те глаза (на других картинах, написанных в том же ракурсе, - очень тяжелые веки), улыбка… Ну не могу я поверить, что портрет Прюдона написан в 1793 году. Этот человек - член могущественного Комитета Общественного спасения? Помнится, Карлейль назвал Сен-Жюста «юношей, больше похожим на студента, чем на сенатора». Но писали и о надменности, о холодности «архангела террора». Внешность бывает обманчива, но все-таки власть накладывает свой отпечаток. Здесь же просто милый провинциальный мальчик, у которого все еще впереди. Так что я, как Станиславский, «Не верю!».
Сен-Жюст. XVIII в. Неизвестный художник по оригиналу Прюдона. Блеранкур, музей франко-американского сотрудничества.
Здесь можно повторить все, относящееся к предыдущему портрету. И еще удивиться: на оригинале молодой человек был хотя бы миловиден. Здесь...
Сен-Жюст. 1790-е. В. Неизвестный художник, возможно, его звали Франсуа. Карнавале.
Никакой щенячести нет и в помине. Спокойный, немного грустный молодой человек, уверенный в себе. (Впрочем, веселым его ни разу не нарисовали. С этой точки зрения Кристофер Томпсон, хороший, но очень неулыбчивый актер, сыгравший в «Великой Французской революции», подошел на роль Сен-Жюста просто идеально.) И холодный. Связи между ним и зрителем практически не возникает. Как будто человек отгородился от всего мира, замкнулся в себе. Это особенно заметно, если сравнить его с теплым, «мягким» портретом Прюдона.
Модный синий фрак, высокий галстук с бантом. Челочка, расчесанная на прямой пробор. По словам Кабанеса и Насса эта прическа была популярна до конца 1793 года. Злые языки утверждали, что Бийо-Варенн, у которого были не слишком хорошие волосы, носил паричок такого фасона. На цветной пастели видно, что лицо бледное, под глазами залегли темные тени. Сказываются бессонные ночи, работа на износ, вечное напряжение…Светлые рыжеватые волосы, тогда как у Прюдона и Давида - темно-русые или каштановые. Серо-голубые глаза. На других портретах - скорее карие. Но масляные краски темнеют со временем. Здесь же - пастель. Самый достоверный в отношении цвета портрет?
Сен-Жюст. Неизвестный художник. Карнавале.
Портрет, похожий на предыдущий, но выражение лица совершенно иное. Здесь это просто печальный юноша. Если не знать, кто здесь изображен, и в голову не придет, что этот мальчик обладал железным характером и непреклонной волей. Одет исключительно по моде. Серьги в ушах, высокий воротник фрака, жилет с двумя отворотами.
Сен-Жюст. XVIII в. Грез. Частная коллекция.
Существует понятие «грезовские головки» (обычно имеются в виду женские), то есть что-то нежное, элегантное, воздушное. Для дамского художника умение так рисовать - достоинство. Но рисует-то он политического деятеля. А мы видим замечтавшегося миловидного женственного юношу с совершенно отсутствующим взглядом, устремленным в светлое будущее… Оставим это на совести Греза? Или он действительно выглядел так, знаменитый комиссар Рейнской и Северной армий? А ведь здесь он хорош, просто загляденье. Овал лица более вытянутый, чем на других картинах, изогнутые брови, большие глаза, полуулыбка. Интересно, как это выглядит в цвете?
Сен-Жюст. 1793. Официально – неизвестный художник, возможно – К. Герен или Р. Юбер. Карнавале.
Крупные серьги-кольца. Ну, прямо что у твоего цыгана. «Рабские кольца». Их носили и мужчины, и женщины. В обоих ушах. Собственно говоря, это давно стало «фирменным знаком» Сен-Жюста в кинематографе, но обычно актеры, играющие его, надевают одну серьгу, что более соответствует теперешнему менталитету. Вероятно, по замыслу режиссеров, мужчина с двумя серьгами будет выглядеть несколько двусмысленно. «Леди и герцог» («Англичанка и герцог») и «Наполеон» - два фильма, где я видела «рабские кольца», надетые правильно: по серьге в каждом ухе. Спасибо Эрику Ромеру, А. Гансу и их художникам по костюмам.
Наверное, наиболее часто печатаемый портрет. Поскольку, видимо, он отражает представление историков (особенно советских) о Сен-Жюсте как о монтаньяре, члене великого Комитета Общественного спасения, комиссаре и пр. и пр. Возможно, так оно и есть. Это лицо, твердое, волевое, не сравнить с тем, что написал Грез. Как будто другой человек.
Сен-Жюст. 1790-е. Давид, Коллекция Дюрюи.
Довольно ехидная физиономия на мой взгляд. Впрочем, судя по ответу Сен-Жюста Камилю Демулену («А ты понесешь свою голову, как святой Денис»), язвой он был еще той. Волосы длиннее, чем на других портретах, исключая гереновский. Лицо как будто осунулось, потеряло округлость, стало жестче, циничнее, надменнее. Вот где характер-то проявляется! Мне кажется, именно на этом портрете, не считая эстампа 1794 года, Сен-Жюст выглядит наиболее «взрослым». А какой франт! Шляпа, высокие воротники, узорчатый алый жилет…Он как будто сошел со страниц «Cabinet de modes ou Les modes nouvelles». (Этот журнал в 1793 году «эмигрировал» в Гарлем, но продолжал ориентироваться на английские и французские фасоны). Интересно, что энциклопедии моды датируют галстук, завязанный таким образом, как здесь, 1795 годом.
Сен-Жюст. 1794. Эстамп. Версаль.
Эстамп, вызвал у меня некоторое недоумение. Человек, изображенный, на нем, выглядит не лучшим образом. Кажется, что ему не 26 (ну ладно, почти 27) лет, а гораздо больше. Кроме того, смущает распахнутый ворот рубахи, что для Сен-Жюста, всегда следовавшего правилам приличия в отношении одежды, несвойственно. А обнажать шею мужчине в 18 веке не подобало. Потемкин настолько поразил графа де Сегюра, посетившего Россию в 1785-89 годах, своим вопиюще неприличным поведением, что француз в своих воспоминаниях упомянул об этом дважды: «Когда, бывало, видишь его небрежно лежащего на софе, с распушенными волосами, с туфлями на босу ногу, с открытой шеей…»; Потемкин «чаще всего ходил в халате на меху, с открытой шеей, в широких туфлях, с распущенными и нечесаными волосами». Ну, так то Потемкин. Да и вообще, русские - люди странные.
Но рисунок, с которого потом гравировали, сделан, похоже, 10 термидора, то есть после бессонных ночей (как минимум двух), стресса, крушения надежд и т.д. После такого человек явно не будет похож на картинку из модного журнала. Волосы прямые (развились?) и почти короткие, едва закрывают уши. Уже острижены для гильотины? Или мода изменилась? Раздвоенный подбородок. Интересно: эта деталь нигде больше не встречается.
Огюст Луи де Талейран. 1792. Грез. Сент-Омер, музей Отель Санделин.
Ах, как хотелось бы, чтоб этот молодой человек оказался Сен-Жюстом! Пару раз высказали и такое предположение. Но, увы, официальная версия – племянник Талейрана.
На мой взгляд, практически на всех портретах, нарисованных в три четверти, можно отметить общие черты: нос, линия губ, пожалуй, глаза. Очень по-разному изображен овал лица и брови. По свидетельству Нодье, брови были черные и прямые, что и отображено на некоторых картинах, авторы которых, видимо, пожертвовали красотой, но были более честны в отношении своей модели.
На многих портретах волосы «ангела смерти» подвиты на концах, челка прямая, разделенная на две части. Лишь Прюдон изобразил легкомысленные кудряшки по всей голове. И на картине кисти Давида - длинные локоны. Здесь природе явно помогли щипцы или папильотки. Этот человек очень следил за своей внешностью, что характерно для образованных мужчин 18 века.
Амель и Мишле (не современники, но историки) писали про очень светлые голубые глаза Сен-Жюста. Такие глаза иногда производят жуткое впечатление. Но на цветных портретах (Прюдона, Франсуа и Давида) их цвет варьируется от серо-голубых до карих. Виновато плохое качество иллюстраций? Или люди заранее видели в Сен-Жюсте некоего героя, обладающего сверхсилой, и приписывали ему то, чего и в помине не было?
В заключение попробуем оценить внешность нашего героя по получившейся 11-бальной шкале:
великолепная кожа, не тронутая загаром (да, хотя в 1793-1794 годах его лицо приобрело серый, землистый оттенок, но попробуй пожить в такой обстановке - совсем позеленеешь). Так что - 1 балл,
длинные, завитые, хорошо причесанные волосы (безусловно, да) -1 балл,
высокий лоб (нет, лоб очень низкий) - 0 баллов,
брови, изогнутые правильными дугами (непонятно, но скорее нет, чем да) - 0,5 балла,
большие глаза (да) - 1 балл,
длинные ресницы (возможно) - 0,5 балла,
не слишком большой нос (нос, пожалуй, длинноват) - 0,5 балла,
яркие губы (да) - 1 балл,
стройная фигура (судя по воспоминаниям современников - да, кроме того - не коротышка, а высокого или среднего роста) - 1 балл,
небольшие руки (судя по портрету Греза - да) - 1 балл,
точеные ноги (кто его знает, но вроде никто на кривоногость не жаловался) - 0, 5 балла.
Итого: 8 баллов из 11.
Выходит, с точки зрения физической привлекательности Луи Антуан Леон Флорель Сен-Жюст явно был выше среднего уровня. Но вопросы остались.
«Лицо Сен-Жюста отнюдь не представляло собой того изящного сочетания тонких черт, какое придал ему льстивый карандаш литографа. Тем не менее, он был красив…» (Ш. Нодье) Так как же в конце-то концов выглядел этот человек? И какому портрету можно верить?
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2018-07-10 10:53 am (UTC)no subject
Date: 2018-07-10 12:17 pm (UTC)